Відповісти
Лекция Михаила Блинкина
...
В Москве крайне низкая связность сети. Поскольку здесь наверняка не все математики – дам строгое определение: рангом связанности графа называется число рёбер, которое можно зачеркнуть, не разрывая граф на части. Хорошая транспортная сеть – граф с высоким уровнем связности. Ещё проще: из одной точки в другую можно проехать по множеству путей. В этом отношении московская транспортная сеть ужасна. Большинство локальных кусков имеет нулевой ранг связанности. Огромный жилой массив выходит на внешний мир одним единственным ребром (к примеру, Уральская улица на Щёлковское шоссе). Второго пути нет в природе.
Есть и такие замечательные вещи: чтобы добраться до географически соседнего квартала, человек 12 км едет вдоль Павелецкой железной дороги в поисках ближайшего прокола, а потом едет 12 км обратно.
...
В Центре ту же негативную роль сыграла застройка свободных земель, пригодных для паркингов. Этих пятачков в ЦАО, попросту говоря – внутри Садового Кольца – было довольно много. Градостроители рассуждали вот как: пятачок этот – если Москва пойдёт по социалистическому пути – с малым числом автомобилей – то хорошо, он пригодится для скверов и детских площадок. Если же Москва пойдёт по – как они говорили – американскому пути, то это готовые стоки, которые уберут автомобили с проезжей части. Все эти пятачки пали жертвой того, что политики называют «точечной застройкой». Все – под ноль. Ну это ладно…
Ведь оставались в конце-концов надежды на перехватывающие парковки. Конечно, они строятся, но не там, где надо. Надо оговориться, вот-вот, в конце года, перехватывающие парковки будут открыты там, где надо, на дальних подступах…
...
Автобусы, трамваи, троллейбусы становятся с эксплуатационной, чисто практической точки зрения бессмысленными, если их заставить двигаться в плотном автомобильном потоке – какое там расписание? Какой-то весёлый человек ставит джип чероки вторым рядом – первый ряд уже заставлен весь. Ставит и включает аварийку, ну – и что троллейбус? Хорошо, если есть второй ряд проводов – водитель перекинет штанги.. А если нет?
Приведу ещё более типичный для Москвы пример: когда нормальный, деятельный трамвайный маршрут выбывает на весь световой день из-за того, что два гвардейца сделали жестяную аварию с ценой вопроса в тысячу рублей на двоих. Стоят, ждут, пока приедет инспектор… Некоторые вызывают ещё страхового комиссара – всё же серьёзно теперь, у всех ОСАГО – люди все серьёзные, никто же не балуется… При том что с одной стороны – жестяной ремонт, с другой – серьёзный, деятельный городской перевозчик. Сегодня ситуация однозначно решается в пользу участников ДТП.
...
Беда здесь в следующем: самые начальные сведения из теории транспортного планирования, топологии транспортных сетей, физике транспортных потоков – никогда не входили, и по сей день не входят в программы любых массовых инженерных, экономических, управленческих специальностей. Иногда в тексте, написанном по абсолютно конкретному техническому поводу, приходится, к примеру, объяснять, что светофор имеет две функции: релейную – на перекрёстке, дроссельную – вдоль трассы. Светофор – это еще и дроссельная заслонка, не позволяющая потоку скопиться в одной точке.
...
Московское начальство, московские архитекторы искренне считают, что искоренение светофоров – это добро. Самый лучший пример неадекватного лечения – проект большой Ленинградки, глобальная идея снятия светофоров на этой трассе. Большая Ленинградка – это дорога, которая одним концом упирается в Манежную площадь, другим – в город Химки. Когда один наш английский коллега спросил по приезде в Москву, знают ли московские специалисты задачи про бассейны и трубы, в аудитории раздался нервный смешок. Его последующие рассуждения были просты как пареная репа. Ребята, у вас есть два жутко мелководных бассейна в двух концах трубы. Зачем расширять трубу?
Это как у Станислава Ежи Леца: хорошо, вы пробьёте головой стену, а что вы будете делать в соседней камере? Это из той же области. Тем не менее – проект реализуется ударными темпами.
...
Из этой же области – стройка на пересечении Алабяна, Балтийской и Ленинградки. Здесь сроят тоннель, который, видимо, станет рекордным инженерным сооружением: глубина залегания такова, что он проходит под линией метрополитена. Чтобы этому тоннелю вылезти, ему придётся пройти чуть ли не всю Балтийскую улицу. На вопрос даже не транспортников – архитекторов – почему нельзя построить эстакаду – был дан ответ: жители очень не любят эстакады, они шумные, неэстетичные и испортят облик Балтийской улицы. Как его можно испортить?
Но тут я почти одновременно узнаю, что в Москве обсуждают на полном серьёзе проект самой выпендрёжной эстакады, где опорой служат дома. Это так называемый проект STRABEHAUS (дорога-дом). То есть получается, что простые эстакады, там, где они необходимы – не строят. А вот по этой сложной и сугубо спорной схеме ведется некий пилотный проект.
...
Вернёмся к тому, с чего начинали. На вопрос «Когда этим озаботятся?» мы привыкли отвечать весело – когда сунут палец в розетку… Или чуть серьёзнее – когда окажется не проданным первое офисное здание, первый квартал – из-за того, что к ним нельзя будет доехать. Пока всё продаётся на ура. Поэтому воспитательных мер прямого действия пока нет. Александр Викторович утверждает, что пробки – самый надёжный показатель эффективности государственного или муниципального управления, который нельзя скрыть никакой статистикой, никаким пиаром. Отчасти это правда…
(с) _ttp://www.polit.ru/lectures/2008/01/24/probki.html
Редагувати
Цитувати
