Відповісти
Тунис.
Глядя в окно на свинцовые тучи, и глянцевые капли дождя, росчерками ложащиеся на стекло я понимаю, что настает осень. Листья на деревьях меняют свои краски на багряно золотые, и укутывают маленькие городские аллейки в пестрые тона. Я люблю осень, люблю бродить по тихим дорожкам, шаркая ногами, и погружая носки ботинок во влажную от осеннего дождя листву, и наблюдать за наступлением осени. Есть что- то в том, как кружится желто- красный лист, как падают мелкие капли, делая лицо влажным. Даже в ветре, водящем хороводы с листьями, есть что-то манящее, неизбежное. В такое время очень хорошо залезть в селе на чердак, удобно расположиться на копне сена, и пожевывая ту самую, воспетую поэтами соломинку, слушать, как дождь барабанит по старому шиферу. В такие моменты хорошо предаваться воспоминаниям. О жаре, о лете, об отдыхе…
Как всегда, самые приятные моменты в жизни наступают спонтанно, незапланированно. Ведь нельзя рассчитать все наперед. Запланировать те или иные радостные моменты. Многие пытаются, некоторые даже думают, что у них все получается. Но разве можно сравнить ту сухость долгой подготовки, с веселой бесшабашностью, когда все делается в последний момент. Тут то и случаются разные веселые случайности, о которых так весело вспоминать.
Началось все обыденно, на одном из соревнований по автослалому, где главным призом были выставлены две путевки в Тунис. Кстати, за все соревнования в которых я участвовал – это был самый щедрый приз со стороны организаторов. Получив на руки большую бумагу, я сперва даже порывался отказаться от приза, но голос благоверной в трубке мобильного все расставил по своим местам. Любимая предложила два варианта. 1. Мы едем в Тунис. 2. Я остаюсь жить в гараже. После долгих раздумий, я все же решил уступить своей второй половине, и радости гаража, променять на обыденность туристической поездки. К слову сказать, до поездки оставалось две недели, а таких мелочей как загранпаспорта у меня то и не было. С этого момента и началась веселая кутерьма. Дом превратился в подобие психушки. Где ежеминутно раздавались звонки, а дверь хлопала, как в проходном парадном. Жена занималась паспортами, я же изучив географию африканского континента, пообзванивал своих знакомых, с целью заема у них различного рода полезных вещей на поездку. В итоге у меня накопилась такая гора всевозможных необходимостей, что поднять ее я смог бы только при помощи гидравлического крана. Там было все, начиная от ласт с маской, и заканчивая санями, с прилагающимся к ним упряжью для собак. Так же было и альпинистское снаряжение. Толян, притянув все эти карабины и троса нежно заглянул мне в глаза и сказал. Прикинь, вот идешь ты по пустыне, никого не трогаешь, и тут бац… ГОРЫ. Я его чуть альпенштоком не убил. Снасти для зимней рыбалки тоже мной были отвергнуты, под неодобрительные крики Олега. В общем, в итоге я плюнул на все, и свалив все подарки для отдыха в угол квартиры взял с собой только плавки. Опуская все подробности получения паспортов скажу только, что чувствовал себя ,как последний подонок, готовящийся предать родину. Такие вопросы задавали, что я уже готов был признаться в шпионаже в пользу сионистов. Фоторгафии в фас и профиль, тоже подогрели мои предположения. Не хватало только таблички в руках, с порядковым номером. Но как ни странно, нам таки дали добро на поездку, и вручили красненькие книжечки с гербом, которые жена сразу спрятала от меня подальше. И правильно сделала. После того, что я прошел, чтобы их получить, у меня была тяга к уничтожению всего, хотя бы издали напоминающего паспорт. Накануне отлета, мы это предстоящее событие отметили, и меня в веселом настроении, под опохмел с бутылкой пива, отвезли в Аэропорт. Уже потом я обнаружил у себя в кармане снасти для зимней рыбалки. Пойманным на крючок оказался мой палец. Ребята выгрузили нас возле аэропорта, и, сказав, что наш самолет через час, укатили. Глядя вслед удаляющейся колонне мотоциклов, мне как то совсем расхотелось на юга, а захотелось обратно в Киев, допивать оставшуюся водку. Но любимая ударом в пузо вернула меня к суровой действительности, и сказала, что наш самолет задерживается на три часа. Причем в этом с ее слов был виноват именно я. Разумеется, а кто же еще. В последующие два часа в Аэропорту резко упали запасы пива, а я достиг нужной кондиции. На таможне меня окинули суровым взглядом, и поняли, что на вопросы я отвечать не буду. Поэтому на все вопросы за меня прощебетала жена, и кокетливо намекнув таможеннику, что это большое домашнее животное протащила меня в зал. Там я радостно завизжал, так как увидел на прилавке еще неуничтоженые запасы пива. Моя милая виновато улыбнулась таможне, мол, вот с кем жить приходиться, и ,отвесив мне хорошую оплеуху, потащила на посадку. В самолете было душно, и тесно. Но потом стали носить вино, и стало прохладно, и свободно. Потом я проснулся от милого прикосновения, и жена мне сказала, что уже Тунис. Блин, подумал я. Уже Тунис, а я трезвый. Но вина уже не давали, а, выйдя на улицу, я подумал, что меня пометили в сауну. Блин, вот это что называется перепад температур. Хоть на улице и было за полночь, но мне действительность напомнила духовку, причем не на самой низкой температуре. Загрузившись в Автобус в городе Монастир, мы отправились на родину местного Президента, в город Сус, где и должны были провести неделю незабываемого отдыха. Прислонившись лбом к стеклу, я с интересом наблюдал за местной дорогой. Меня не покидало чувство, что где- то меня хотят мягко говоря обмануть. Ну посудите сами, дорога как и у нас все чин чинарем, а вот не такая она и все тут. И тут меня осенило. Ширина полосы у них в полтора раза уже нежели у нас. Что бы обогнать наш автобус, легковушки прямо таки выезжали на бордюры. Кстати, бордюры там знатные. Высокие, и все через один красно белые. Я еще удивился этим арабам. Нечего им делать, так размалевывать свою пустыню. С размышлениями о местных дорогах, мы и прибыли в наш отель. Я порядком уже подустал, и потребовал ключи от номера. Но араб попался какой то неграмотный. Он наверное думал, что я с ним по- английски разговаривать буду. И на мои крики он только беспомощно хлопал глазами, и пытался изобразить улыбку. Я же тебя добром прошу – не унимался я – дай ключи болван нерусский, а то я не знаю, что сейчас сделаю. В итоге он сдался, и дал ключи, и сопровождающего, который почему- то хотел забрать у меня сумки, и донести до номера. В этой привилегии ему было отказано, и, поднявшись на третий этаж, мы зашли в номер. Я сразу положил вещи на пол, и занялся осмотром номера. Через несколько минут я повернулся, и увидел, что наш провожатый все еще стоит в дверях, и как то странно тянет руку. Жена шепотом сказала, что нужно ему чего то дать. Я радостно подошел к нему, и пожав протянутую руку, пожелал спокойной ночи. Товарищ что- то бормотал на своем, но быстро оказался перед закрытой дверью. Я же утомленный столь долгим отсутствием пива завалился спать.
Утром оказалось, что устроились мы довольно неплохо, номер выходил балконом прямо на море. До него оставалось каких- то сто метров. Радостно взвизгнув, я забыл о пиве, и побежал к прибою, к волнам, в общем, к воде. Оказалось, что на радостях я пропустил бесплатный завтрак, о чем потом долго жалел. Вечером я попытался наверстать упущенное, и съел в два раза больше. Подниматься в номер было тяжело. Кстати о номере. У этих Арабов все не как у людей. К ключу от номера привязана большущая медная пластина. Эту пластину входя в номер нужно втыкать в своеобразную щель, и тогда будет и свет, и кондиционер, вобщем сервис. Я первые два дня выходя на пляж долго думал, куда деть эту пластину. Ну громоздкая она, но без нее номер не закроешь. Ключ то на ней приклепан. Вот и приходилось подвязывать все это на плавки, и прятать собственно внутрь. После пары дефиле с этим вкладышем в трусы по пляжу, я начал замечать на себе заинтерисованые взгляды приезжих дам. К вечеру принимая душ, я обнаружил, что моя нижняя шевелюра перекрасилась в медный цвет, да и плавки начали линять. Немного посоображав, я вооружился подсобным инструментом, и после десяти минут матов, таки отделил ключ от пластины. Пластина была всунута навсегда в щель. А у меня на руках остался маленький элегантный ключик. Позже еще не раз мне приходилось слышать от русскоязычных отдыхающих: Мол, вот неудобно с пластиной, и положить некуда, и кондиционер без нее не работает. То есть вернувшись с пляжа, нужно еще ждать, пока кондиционер охладит разогревшуюся на солнце комнату. А у нас как по заказу. Кондишн пахал не выключаясь целую неделю.
Море конечно там соленое. Это я вам точно говорю. После него вода из черного моря покажется чистой родниковой. Зато держит вода там очень недурственно. Соленость то повышенная. Вот и тянет тело наверх, прям выталкивает. Народу на пляже много, у берега плескается еще больше. Моя благоверная плавать далеко отказалась, поэтому я, оставив ее на растерзание солнцу и местным арабам на пляже, решил поплавать всласть. Это дело я люблю. Плавал в свое удовольствие. Первый раз был выловлен рыболовецким сейнером. Второй раз береговой охраной. Потом они привыкли. Я же утром выплывал, и плавал, что бы вернуться как раз на прием ужина. Так продолжалось три дня, пока любимая не сказала серьезно:
Ты что сюда плавать приехал? Завтра поедем в Карфаген. Слышал про такой? И мне безвольно хлопающему глазами была поведана история про прекрасную царицу Алису, пунические войны, и основании Рима. Я так проникся этой историей, что пообещал непременно наутро взять напрокат какое нибудь двухколесное средство, и отвезли нас в Карфаген. Кстати, находился он не много не мало в ста пятидесяти километрах от нашего места отдыха. Утром вспомнив все что знаю по- английски я отправился на поиски подходящего транспорта. У местного дядьки на ресепшене после получаса расспросов удалось выяснить, где сдают мотоциклы в ренту. Туда то я и отправился бодрым шагом. Найдя подходящий вариант, им стала Ямаха Вираго, я принялся торговаться. Нужно сказать, что у них там это любимое дело. Если с ними не торгуешься, то тебя считают вообще ущербным и недостойным уважения. Через полтора часа моего крика, мне был дан пакет документов, и мотоцикл. Выехал я немного довольный. Не знаю, кто как, но я сбил цену в десять раз, и вместо ста динаров заплатил за день десять. Правда, без бензина. Выехав на дорогу, что то мне не понравилось в норове железного коня. Я даже сразу не понял что. Как то он ехал не так. А тормозить и вовсе не хотел. Разобравшись я понял в чем дело. Оказывается асфальт был очень скользким. От близости пустыни, и огромного количества песка. Машины раскатывали этот песок в мелкодисперсную пыль, и она вбивалась во все поры асфальта. От этого он становился таким скользким, что в кроссовках запросто можно было кататься на нем, как на коньках. Я до сих пор удивляюсь, почему у них так мало аварий. Может потому, что они там ездят поголовно небыстро. Вернее совсем медленно. Я не видел, что бы кто то в городе ехал быстрее 50км. ч. Купив карту, и подобрав Людмилу, я направил железного коня в сторону столицы Туниса, города Тунис. Прошу прощения за тавтологию. Что сказать, дороги там, как я уже и говорил, страшно узкие, но мотоциклу это не помеха. Единственное, что смущало, так это обгон транспорта. А так как дорога была загружена, то это доставляло некоторые проблемы даже на мотоцикле. Ведь ,учитывая ширину дороги ,транспорт расходился буквально ,чиркаясь зеркалами, и свободного кармана даже для мотоцикла не было. Пришлось использовать правую часть асфальта, находящуюся за белой ограничительной линией. Вы спросите, почему не обочину? Отвечу. Асфальт не переходил ровно в обочину, он нависал над ней уродливыми оплавившимися пластами, причем съехав с этих пластов, лучше бы не стало. Во первых, от того, что обочина напоминала фронтовую дорогу, во вторых, заехать обратно на асфальт на скорости было делом небезопасным, учитывая то, что у нас был не Эндуро, а высота штурмуемых пластов не уступала Киевским бордюрам, и наконец в третьих, и это наверное самое главное: Обочина заканчивалась огромными кактусами. Они сплошной стеной нависали над дорогой, то тут, то там вытягивая свои колючие руки прямо на дорогу. Попасть в обьятия к такому радушному растению, я не горел желанием. Поэтому все обгоны были строго справа, показывая чудеса эквилибристики, находясь в сантиметре от съезда с асфальта. Мотоцикл дрожал на краю пластов, которые как магма из потухшего вулкана стекали на желтую обочину, а зеленые истуканы, усыпанные колючками, манили к себе в гости. Дорога напоминала ленту из шоколада, разлитого неведомым великаном, а стена кактусов по обеим сторонам дороги усиливала это впечатление. Весь путь до магистрали меня не покидало чувство, что мы едем по гигантскому кондитерскому изделию. Так мы и проехали пятьдесят километров. На востоке все неожиданно. Так же неожиданно кончилась и кактусовая дорога. Мы буквально из черно- зеленого пейзажа вырвались в океан песка. Лента дороги черной змейкой уходила за горизонт, теряясь в небольшом горном массиве. Но путь дальше нам перегородил парапет. Надпись арабской вязью мне ровно ничего не говорила, и я спокойно объехав шлагбаум ,направился дальше. Жена мне сзади пыталась сказать, что женщина на кассе что- то недовольно кричала, но я только отмахнулся. Я был всецело захвачен открывшейся передо мной красотой. Вокруг песок, на горизонте горы. Я был поражен. Дорога оказалась неожиданно ухоженной. И хотя полосы для движения шире не стали, зато увеличилось их количество, и выезд на обочину был уже довольно приличный. Больше всего эта дорога мне напомнила Одесскую трассу, только в миниатюре, и, разумеется, без лесных угодий по бокам. Восток, Восток, песок как неожиданно начался, так же неожиданно и кончился. По правую сторону потянулись какие то низкорослые растения. Сзади на голову обрушился железный кулак жены, призывая к остановке. Я послушно свернул на обочину, и принялся слушать лекцию по садоводству. Оказалось, что эти растения ни что иное, как оливки. Причем, как поведала моя благоверная, и оливки и маслины – это одно и тоже, только собранное в разное время года. Долго ли дело делается, но я, недослушав лекцию, принялся обчищать кусты. Вот только попробовать ягодки мне не удалось. Меня остановил вой сирены. Ну, все, подумал я, сейчас за обкрадывание капиталистической собственности нам покажут. Оказалось, действительно возле нашего мотоцикла стоит еще два. Вернее две эндуры, с характерной для любой страны раскраской. Да еще и с мигалками. Двое арабов в форме махали нам руками, призывая спуститься к ним. Пришлось повиноваться. Нихт чизен падонки, а эм капитулирен. Вот и все чем я обрадовал служителей закона в плане иностранных языков. И вдруг один из них широко улыбнулся, и спросил: Рашшен? Сам ты рашен, чурка заморская, их бин Юкрейн. А один черт - ответило темнокожее создание, и улыбнулось так, что наружу вылезли все его начищенные зубы. Ого, обрадовался я, так вы говорите на русском? Да, ответил он, и на английском, и на французском, далее последовало перечисление еще несколько ни о чем мне не говорящем языков. В результате обстоятельной беседы нам поведали, что дорога здесь платная, и мы наглым образом зайцами проехали на ихнюю единственную в стране магистраль. Они нас типа догоняли. За такую провинность у них положен большой штраф, но так как мы из СНГ, то нам вынесли устное предупреждение, и перевели русло беседы на более мирные темы. Оказалось, например, что оливки такими есть совершенно нельзя. Можно некисло травануться. А для того вида, в котором мы привыкли их видеть, они проходят не одну стадию подготовки. И нам как голодным приезжим из братской страны, было предложено проехать с ними, и взять, как говориться натур продукт. Делать нечего, ну не отказывать же людям в их гостеприимстве. Всю дорогу до оливковой фермы, или как там у них называется это сооружение, меня не покидала мысль, что нас везут в обезьянник. Дорога сменилась утрамбованным грунтом, и мне пришлось скинуть скорость. Это им хорошо на эндурах, с 21 дюймовым передним колесом, и длинноходной вилкой. Они отнеслись с пониманием, и тоже сбавили ход. В итоге мы оказались на местном комбинате, по переработке оливок. Служивый работал переводчиком. В принципе, они там какие- то все дружелюбные. Я, когда выезжал из Киева, готовился к встрече как минимум с экстремистами, и террористами. А тут сплошные улыбки. Жена очень заинтересовалась технологическими процессами, я же далекий от всякой кулинарии, и способный пожинать только конечный продукт стал расспрашивать нашего невольного провожатого, о том, как побыстрее, и, не плутая попасть в Карфаген, и есть ли чего у них там еще интересного. В результате расспросов на моей карте появился маршрут в три места. Первым был Карфаген. Вернее его остатки, а именно римские бани. Вторым шел музей мозаики и античных скульптур, и напоследок был припасен бело- голубой город. Гид – полицейский сказал, что эти места наиболее интересны, и более того, они выбраны правительством для посещения их туристами. Еще он нас предупредил, что бы мы были поаккуратнее, в стране у них были выборы, и сование носа гостей в чужие дела были нежеланными. Мы поблагодарили гостеприимных хозяев, и, забив правую сумку Вираги подаренными оливками, продолжили наш путь. Полицейские быстро исчезли впереди в клубах пыли, и мы опять продолжили путь в одиночестве. Преодолев перевал, мы вкатили в столицу страны город Тунис. Людмила сказала, что ей порекомендовали обязательно закатиться на местный привоз, именуемый тут Мединой. Спрашивать местных было не сложно. На слово Медина, они радостно кивали головами, и тыкали рученками в нужном направлении. Так мы и ехали. Я тем времен вертел головой как вентилятором, и рассматривал столичный быт. Меня не оставляло чувство, что я вернулся в восьмидесятые годы в СССР. Вокруг было неимоверное количество кранных флагов, и со всех сторон на нас пялился местный вождь. Я так понял, что выборы в стране то были, но вот выбора у людей не было. С мыслями о политике, мы и подкатили к местному рынку. Честно говоря, рынок – это мягко сказано. Это нечто представляло собой переплетение узких улочек, причем такое тесное, что выйти из него без компаса было довольно проблематично. И со всех сторон на тебя смотрят куча совершенно бесполезных сувениров, украшений, и продавцов. Последние орут во всю глотку, пытаясь то ли приманить, то ли отпугнуть потенциального покупателя. Окунувшись в эту атмосферу, я сразу потерял ориентацию, и уже через пять минут совершенно не имел понятия в какой стороне мы оставили мотоцикл. В отличие от меня моя вторая половина чувствовала себя в этой Медине, как рыба в воде. Она порхала от одного прилавка к другому, размахивала руками, торговалась, и что самое интересное, она как- то гармонично влилась в эту пеструю атмосферу. В отличие от меня. Я, как бегемот, постоянно оттаптывал кому- то ноги, опрокидывал сувениры, и все время за что- то цеплялся. Тем временем жена уже полностью освоилась, и что- то щебеча арабам, начала понемногу отовариваться. Тут я понял, что моя роль в этом походе сводилась к роли вьючного животного, для переноса тяжестей. Постепенно я был завален товарами так, что нести их становилось совершенно невмоготу. Тем временем благоверная выторговывала у очередного торговца чайный сервиз. Насколько я понял из их разговора, цена была предложена в 100 динаров. Моя же женушка улыбаясь предлагала за сервиз из шести предметов ровно 1 динар. Даже продавец, который видал много разных клиентов, был немного огорошен. В общем, после получасовых торгов, которые напоминали больше ругань одесских соседок, цена была установлена в 25 динаров. Араб отдал товар, и с криками “бандито” попросил увести эту психическую бабу от него подальше. Дальше – больше. В моей любимой открылся немыслимый талант к торгам. Это так нравилось арабам, что они просто уступали товар за бесценок. То тут, то там я начал улавливать заинтерисованные взгляды арабов. Им определенно нравилась моя вторая половина. Теперь некоторые хватали меня за локоть, и отведя в сторонку, начинали что- то лопотать по- своему. В итоге я понял, к чему сводились эти разговоры. Они предлагали мне продать мое сокровище. Предложения были в верблюдах. Предлагали от пяти, до двадцати пяти верблюдов. Уж не знаю, сколько стоит эта скотина на гривны, но меня взял азарт. Разумеется, расставаться с ненаглядной я не собирался, но, сделав умный вид ценителя и знатока женской красоты, я лишь отрицательно кивал головой, и говорил: Но, и рисовал на пыльных прилавках цифру пятьдесят. Меня очень позабавила внутренняя борьба торговцев. В итоге они, почесывая затылки, уходили на свои места. Я же, окрыленный такими победами, уже орал на всю ивановскую, а вот кому женщина, красивая, всего пятьдесят верблюдов. Жене мое занятие не сильно нравилось, но ничего со мной она сделать не могла. И тут меня окликнул один из арабов. Из разговора на английском я понял, что цена его устраивает, и верблюдов он готов предоставить в мое распоряжение в ближайшем будущем. Я попытался объяснить, что это все шутка, и женщина не продается, но не тут то было. На меня грозно надвигались трое арабов, с явно не мирными намерениями. Учитывая численное превосходство противника, было принято решение спасаться бегством. Подкинув в воздух чашу с перцем, я сгреб жену в охапку, и, оставив жениха в красном тумане, начал продираться сквозь толпу. Это было довольно непросто, учитывая вес сувениров купленных моим эквивалентом пятидесяти верблюдов. Вышли мы с противоположной стороны рынка. Пришлось еще полчаса обходить квартал, что бы добраться до мотоцикла. Оказавшись рядом с двухколесным другом, я облегченно вздохнул. Но тут стала новая проблема. Пустой кофр то остался один. Второй был завален оливками. А товаров закупленных Людой было не в пример больше, чем могли вместить оба кофра. Пришлось избавиться от большей половины оливок. А остальные моя находчивая женушка распихала по разным емкостям, которые были приобретены в Медине. Вы когда нибудь видели чайник с оливками? Или лампу? Пока благоверная решала вопрос расселения оливок, я мотанулся в ближайший магазинчик, и купил средних размеров рюкзачок. Таким образом мы решили вопрос с размещением сувениров, и оливки остались. Время уже было далеко за полдень, и мы ,подставив лица жаркому ветру устремились в Карфаген, который был три раза разрушен во время пунических войн. Я без сувениров оттуда возвращаться не собирался. Но мою загадочную улыбку жена видеть не могла, поскольку она сидела сзади, да еще и отягощенная рюкзаком. Размышляя о древнем, мы и подъехали к Карфагенским руинам римских бань.
Нужно сказать, что у них, самые знатные Тунисчане считают своим долгом селиться именно в Карфагене. Поэтому, древний памятник превращен в подобие городка для знати. Небольшой участок древности, они превратили в некое подобие музея, или заповедника, и пускают туда туристов за плату. Это меня немного расстроило. Я ожидал увидеть дикую, нетронутую красоту. Конечно, вид огороженной забором территории немного спутал мои планы, но отказываться от намеченного я не собирался. Дело в том, что я в силу своей эгоистической натуры хотел тоже иметь частичку древнего мира. Собирать на память щебень, с земли – это не для нас. Мы то знаем, что этот щебень завозят сюда именно для туристов из близлежащих карьеров. Древности в таком камушке, разве что в его возрасте. А я хотел камень, который обрабатывала рука человека две тысячи лет тому назад. Посему, вооружившись булыгой поднятой с земли (в карьере наверное мелко дробить камни не захотели), я с воинственным кличем бросился крошить, все то, что еще не успели разрушить во время пунических войн. Как потом сказала жена: Карфаген был разрушен три раза во время пунических войн, и четвертый раз идиотом из Киева. Так вот, бегая от колонны к колонне, и откалывая от них куски мрамора, я добежал к красивой изгороди, за которой находилась шикарная мозаика. Жена, видя блеск в моих глазах, попыталась стащить меня с забора, но не тут то было. С криком: Стой на шухере, я перевалился на закрытую от посетителей территорию. Там я, вооружившись острым камнем, кстати, отколотым мной от одной из колонн, я принялся выколупывать разноцветные осколки камней. Они поддавались плохо. Цемент двухтысячелетней давности не хотел отдавать ценности. Я закусил губу, и еще яростнее заколотил камнем по мозаике. В это время на меня сверху офигевшими глазами смотрело два охранника. Нужно сказать, что охранники в том парке были непростые, сверху заповедника находилась резиденция диктатора Бен Али. Посему это были даже не охранники, а натуральные военные с автоматами наперевес. Автоматы, насколько я успел разглядеть снизу были израильские, и смотрелись как то совсем по- игрушечному. Я из похожих в детстве строчил в сверстников, когда играли в войнушки. Так вот, видя нависших над собой военных, я немного обомлел, и начал искать глазами свое прикрытие в виде жены. Но она пропала. Тогда я решил импровизировать. Я поднял руку, и приветливо помахал ею военным. Хорошо, что в армиях всего мира служат дубы дубами. Они приветливо помахали в ответ, и, решив, что я археолог, восстанавливающий мозаику, удалились восвояси. Я же решил удовлетвориться двумя фрагментами мозаики, поспешил вылезти на дорожку для туристов. Вернувшись на разрешенную территорию, я принялся искать любимую, дабы высказать ей всю полноту своих чувств, в связи с оставлением ею места наблюдения. Нашел я ее довольно озабоченную. Оказалось, что она искала туалет. А ведь верно, мы то с утра в дороге, и туалет нам не попадался. Я то справил естественную нужду, зайдя в подворотню, но супруга моя воспитанная, и требовала места специально для этого предназначенного. Спрашивать у прохожих на русском было бы глупо, и мы начали обследование территории, в поисках таблички с недвусмысленным названием. Таковых не попадалось. Мы уже обошли территорию по кругу, и жена начала недвусмысленно намекать, что пора бы уже мне проявить смекалку. И тут я увидел его. Правда, почему то, огороженного заборчиком. Я решил, что туалет закрыт на ремонт, и поспешил проверить это предположение. Перемахнув через заборчик, благо тот был невысоким, я спустился по ступенькам под землю. Вид расписанных мозаикой стен навел меня на мысль, что это был туалет древних цивилизаций. Ниша в конце коридора подтвердила мои догадки. Вернувшись наверх, а доложил обстановку. Мол, туалет древних карфагенян, и ничего другого поблизости нет. Жена сказала, что ей уже все равно, чей это туалет, главное, что это именно то место. И оставив уже меня на шухере, побежала вниз по ступенькам. Я смиренно остался ждать снаружи. Делать было совершенно нечего, и я принялся изучат табличку возле сооружения. Знаете, возле любых пямятников, или в ботанических садах возле деревьев, или в зоопарках возле клеток, ставят такие таблички. На них указывается краткая информация об объекте, возраст, ареол обитания, ну вы в курсе. Так вот, читаю ,значит, табличку. Арабскую вязь пропускаю, и ,вспоминая курс английского в школе, начинаю медленно выпадать в осадок. А надпись гласила: “Tomb Of The Julius”, ну и дальше в том же духе, мол, родился, учился, женился. Я в полной прострации встречаю жену, которая уже с веселым выражением лица поднимается по ступенькам. Знаешь, что ты сейчас сделала? – говорю я. И показываю табличку. Она меня чуть не прибила. Зато я ее до сих пор иногда называю Tomb Raider`шей. После такого поступка нужно было быстрее сматывать удочки, тем более, что охрана уже конкретно начала присматриваться к нашей паре. Выйдя к мотоциклу, мы направились к следующей точке нашего путешествия, к музею античной мозаики “Бардо”. Ничего себе домик, должен я вам сказать. Идею по разрушению музея я оставил сразу возле входа. Музей был довольно современен, и видеокамер в нем было немеряно. Мы примкнули к польской группе, что бы хоть немного понимать что к чему и почему. Через час мне надоело слушать гида, и я стал бродить по залам музея, изредка покрикивая, и слушая какое получается эхо. Задержался я только в зале статуй. Оказывается во время варварского нашествия, эти самые варвары зачем то поотбивали мужским скульптурам все носы и члены. Наверное, жаба их давила что ли. Мне, например, не пришло бы такое в голову. Я бы сразу всю статую разбил. А они сосредоточились на верхе с низом. В общем ,статуи были прикольные, хоть и ущербные. Эхо в том зале тоже было отменное, поэтому я сосредоточился на боевом кличе, и остался в зале совсем один. Гиды предусмотрительно обходили зал с Украинским варваром стороной. Еще через десять минут меня нашла жена, и сказала, что пора двигать в бело- голубой город, а то мы в отель приедем только утром. Я согласился, мне уже в этом музее становилось скучно. Ну, посудите сами, ни пива тебе, ни водки, и даже поломать нечего. Поэтому, вскочив на мотоцикл, и сверившись с картой, мы направились к бело - голубому городу, который если верить полицейскому был прибежищем поэтов и художников, и в нем запрещалось красить дома иначе ,чем в белый и голубой. Добрались мы в него не сразу, немного поплутали, то ли я ошибся с маршрутом, то ли полицейский прикольнулся. Обнаружили, что машины у них спокойно уволакивают эвакуатором, а так же нарвались на пару лежачих полицейских. Я вам скажу, полицейские у них, это не то, что у нас. Это не просто бугорки поперек дороги. Это целые слоны. Причем шириной метра в три. Если не сбавить скорость, то можно и через забор перелететь. Трамплин еще тот получится. Долго ли сказка сказывается, но прибыли мы в этот город голубых. То есть бело- голубых. Прямо фанаты динамо получаются. И тут возникла проблема с парковкой. Улочки узкие, везде пешеходные зоны. Пришлось оставить мотоцикл возле подножия горы, на которой собственно и стоял город, и пешком отправиться на осмотр. Сам город впечатление проихвел не сильное. Если не считать нетрадиционной бело – голубой раскраски, то это был обычный город. Причем торговый. Все улицы были просто завалены товарами. Эдакая большая Медина. Вдоволь набродившись улочками города, и попив изумительный чай с кедровыми орехами, мы решили возвращаться в отель. Солнце уже начало скрываться за горами, через которые нам предстояло еще переехать. Поэтому мы полные впечатлений оседлали двухколесного красавца, и поспешили в обратный путь. Доехав до магистрали мы благоразумно уплатили положенный тариф, и уже через час… были остановлены патрулем, который сказал, что, мол нам пофиг то что вы уплатили, езжайте в объезд, у нас тут скоро сам президент Бен Али будет ехать в родной город, на встречу с избирателями. То, что нам с ним было по пути, служивого не трогало, и после некоторый препирательств пришлось ехать в объезд. Альтернативные дороги у них это просто сущий ужас скажу я вам. Это просто какая то фронтовая тропка. А так как мы были не единственными кого отправили в объезд (отправляли всех поголовно), то мы попали не просто в тянучку, а в саму настоящую Тунисскую пробку. Пришлось ехать по обочине, в компании все тех же зловещих кактусов. Разумеется, их колючие пальцы то и дело дотягивались до нас, но мы так устали, что уже не замечали этих колких прикосновений. Тем более, что мотоцикл нужно было вернуть в срок, а срок уже был не за горами. Вокруг нас пыхтели, дымели, дудели, и кряхтели сотни авто. Но они стояли, а мы хоть и не быстро, но все же ехали. В конце поездки я уже порядком подустал, и, поэтому, скинув жену возле отеля, и, отдав мотоцикл в прокат, я даже не стал возражать против штрафа за лишний час проката. Вернувшись в отель я даже пива не выпил, а просто завалился спать.
Наутро супруга радостным визгом заставила меня встать с постели. Я то думал, что она пива мне принесла, в благодарность за чудесно проведенный вместе день накануне. Но не тут то было. Она купила экскурсионную прогулку на пиратском корабле по морю. Блин, вечно эти женщины тянутся к экзотике. Пришлось подчиниться. Напялив футболку потолще, дабы не сгореть совсем, я хлебнул теплого пива и скривился. Кстати, я уже начинал чувствовать влияние нестерпимо палящего солнца. И хотя я старался не вылазить из воды на пляж, все равно солнце прожаривало меня и под водой. В итоге тело начало ныть, и голова побаливала. Плечи были и так уже сожжены начисто. Что вам сказать. К морю выходить гораздо приятнее, нежели от него. Выйдя на “Сухую” сторону отеля приятных впечатлений сразу становилось меньше. Ежели у моря влажность с лихвой компенсировала зной, то даже неподалеку от моря жара брала свое, и тело, подобно пластилиновому, начинало плавиться. Но в порт все же нужно было ехать, и по этому быстро поймав такси, мы направились навстречу пиратским приключениям. Что сказать, кондиционеры у них в такси или не ставят принципиально, или благодаря близости пустыни они быстро выходят из строя. Я по крайней мере ни разу не видел такси со включенным кондиционером. Все ездят с открытыми окнами. Это не спасает. Попробуйте нагреть духовку до температуры приготовления курицы, затем засуньте туда винтилятор, и, подставив голову под поток раскаленного воздуха, можете наслаждаться Тунисскими такси. Я ,кстати, не преувеличиваю. В порт мы добрались все мокрые от пота. Близость воды немного вернула меня к жизни, поэтому, купив бутылку пива, я даже предложил жене руку провожатого. Выйдя на причалы, мы начали обследовать местные суда. А таковых было. Начиная от шикарных яхт, и кончая какими то странными суденышками, издалека напоминавшими выкидыш Наутилуса. Капитана Немо хватил бы удар, увидь он такую пародию на подводную лодку. Как мне потом сказали, эти субмарины не погружаются под воду, они лишь притапливаются слегка, большей частью находясь на поверхности, и через стеклянный пол зритель может любоваться красотами морских глубин. Чем только там любоваться я не знаю. Зелеными водорослями, и валунами на дне, который так же покрыты этими водорослями. Короче развод. Так я и сказал местному аборигену, который всячески зазывал нас на эту ужасную прогулку. Я попытался объяснить ему, что и так уже ищу свой корабль. В итоге, он расплылся в идиотской улыбке, и стал щебетать: “Раша, раша, Михаил Светлов, Ту – Ту”. Причем я был даже немного огорошен его знанием советского кинематографа. Короче, послав товарища Ф БАБРУЙСК, я сосредоточил свое внимание на старинных галеонах. Нужно сказать, что старинными они были только с виду. А так дешевая китайская подделка из пластика и железа. Причем, оснащенная дизельным двигателем. Нет, вы не подумайте, парус тоже имелся, но вот меня берут жуткие сомнения, что он сдвинет эту лохань, хотя бы на метр. Венчало эту красоту страшилище, или вернее сказать пугало на носовой части пепелаца. И таких шедевров было много. Я понял, что нас развели как молодых, но отступать было некуда, и, найдя свой пиратский кораблик, мы поднялись на палубу. Хорошо, хоть нижняя палуба была крытой, иначе солнечные ожоги были бы гарантированы. Дождавшись времени отправления, капитан, ничуть не стесняясь ,завел дизелек, и направил свою посудину к выходу их порта. Я жалел только об одном, что не взял с собой бутылку водки. Тем более, что с нами на одном корабле оказался мужик из Донецка, которого в эту авантюру так же затянула жена. Как назло водки не взял и он, поэтому мы предались воспоминаниям о родине, в то время как наши жены вовсю изображали из себя прирожденных пиратов. Они уже купили за бешеные деньги какие то косынки, и цепочки, которые, по мнению местных обывателей должны были сделать им имидж как минимум команды Флинта. Мне эти головные уборы больше всего напоминали косынки уборщиц общественных туалетов в Киеве. И что странно, почти все присутствующие повелись на эту приманку, и отдали за эти Приблуды от 5 до 15 динаров. К каждому клиенту подход был индивидуальным, но косынки достались всем одинаковые. На вопрос ко мне на ломаном русском, хочу ли я быть пиратом, и ,тыча мне в нос косынку я ответил, что если я стану пиратом в этой косынке, то первым делом сначала протяну его под килем, а потом вздерну на рее. О хождении по доске в такой близости от берега я даже вспоминать не стал. Он, конечно, ничего не понял, но выражение лица у меня, отягощенное отсутствием водки, наверное ,говорило само за себя, так как араб сразу ретировался со всеми своими косынками. А жены вошли в кураж. Они уже полным ходом танцевали Чиваву, и махали еще одной пародии на корабль, который шел параллельным курсом. Я вздохнул, и, поднявшись на нос, завалился прямо на фигуру страшилы. Морячок попытался было меня остановить, но вовремя опомнился и быстро юркнул в трюм. Через полчаса путешествия, был брошен якорь, и капитан добродушно разрешил всем поплавать в такой дали от берега. Народ сразу оживился, и стал неуклюже спускаться по лестницам в воду. Я, скривившись, наблюдал за этим с верхней палубы. И тут меня осенило. Высота то этой ладьи с верхней палубы была более пяти метров. А попрыгать с вышки в море, да еще и в такой дали от берега, что может быть приятней. Поэтому, найдя подходящую высотку, я стал прыгать в воду. Прыгну, и сразу на лестницу карабкаться наверх. Я так увлекся этим занятием, что даже забыл про водку. Но вот только некий иностранец, в котором я без труда узнал американца (я их всегда чую) не разделил моей радости от прыжков, и стал на своем английском мне что то рассказывать, причем корча страшные рожи. Я даже оторопел от такой наглости. Брызги ему видите ли мешают. Вспомнив словарный запас по английскому я выбрал из его недров действенное слово МАЗЕРФАКЕР, и выдал в лицо оторопевшему америкосу. А потом продолжил словами Янки гоу хоме. Он ,правда последние не услышал, так как я подкрепил слова хватанием его шевелюры, и погружением последней под воду, естественно вместе с головой. И тут я услышал грозный рык. Моя благоверная вошла во вкус пиратской жизни, и всячески давая мне понять какое я доисторическое животное, и что меня не к цивилизованным людям пускать, а с животными в зоопарке на показ выставлять. В общем, коротко так выразилась, но обстоятельно. Мне сразу захотелось присоединиться под водой к американцу. Все же ,выслушав жену, пришлось отпустить толстого иностранца, который сразу залез на корабль, и занялся рыбалкой по другу сторону судна. Я же решил немного поплавать вокруг судна, надеясь найти запасной вход. Но любимая тоже двигалась по периметру, и всячески намекала, что она со мной сделает, как только я поднимусь на борт. Намеки были столь откровенными, что я уже стал оценивать расстояние по воде вплавь до отеля. Но выход нашелся неожиданно. В виде якорной веревки, по которой я и поднялся на нос, кряхтя и матюгаясь на нетрезвый образ жизни. После таких вылазок всегда хочется дать обещание с завтрашнего дня заняться спортом. Но это пока не увидишь холодную, запотевшую и манящую бутылку коньяка. Впрочем, я отвлекся. Вскоре корабль отправился в порт, и прогулка как началась, так и закончилась. Всю дорогу в такси я слушал речи благоверной о культуре, и о том, что же в Америке об нас Украинцах подумают. Честно говоря, мне было абсолютно фиолетово. Что обо мне подумают на родине демократии, и я, зевнув, попытался уснуть. Не получилось. Оплеуха вывела меня из дремоты, и вздохнувшая жена сказала, что я неисправим. Впрочем, на этом и нотации закончились. Приехав в отель, мы с новым знакомым из Донецка решили пойти в одно очень интересное место. Оказывается в Сус – это чуть ли не единственный город в мусульманском мире, где можно снять проститутку арабку. Так, по крайней мере, мне поведал Сергей (так звали дончанина) за рюмкой водки. Разумеется, снимать мы их не собирались, но вот от идеи посмотреть на товар отказаться не смогли. Жены наши в это время решили пойти в местную Медину на закупки. Как оказалось, в Тунисе шьют очень неплохие кожаные изделия, и моей благоверной вдруг понадобилось отоварить себя кожаной курткой. Вот мы и разделились. Жена пошла за курткой, а мы как говорится на панель.
Честно говоря, место для квартала красных фонарей было выбрано символичное. А именно недалеко от крепости. Я конечно понимаю, что арабские девушки нуждаются в защите, но что бы размещать их возле крепости… Кстати, я был очень удивлен, что в этой стране настоящий Матриархат, хоть и негласный. Нет, ну вы подумайте, после развода жене отходит все. Под словом все, я подразумеваю именно ВСЕ, начиная от детей, и заканчивая квартирами – машинами. Муж уходит на улицу с голой задницей, почти как макак – резус. Да, чуть не забыл, сейчас возмутятся все автомобилисты. Полицейские в Тунисе не имеют права останавливать женщин за рулем. Максимум, что разрешено блюстителям порядка, так это записать номер авто – нарушителя, и потом прислать штраф на дом. Как вам такие порядки? В общем, страна где женщины вконец захватили права, и от того, что им уже не на что было претендовать, пошли на крайние меры, и обеспечили себе право торговать своим телом. Короче, проституцию. Вот такими рассказами потчевал меня Сергей, пока мы лезли на гору, к этой самой крепости. И лезли нужно сказать не зря. Такого количества пестрых нарядов наверное увидеть можно было только тут. Что сказать, разумеется голыми девицы не были, и утром на пляже можно было увидеть куда более откровенные сцены, но зато как экзотично все это выглядело. Я, честно говоря, не понимаю местных мужиков. Неужели они все так возненавидели своих женщин, за то, что им отдали все права, что променяли их созерцание, на просиживание целыми днями в кальянных. Вот еще одно мое наблюдение. Кальянные, коих необычайно много в Сусе забиты одними и теми же посетителями. Причем каждый день, совершая вечернюю вылазку за пивом и прочими алкогольными напитками, я наблюдал одни и те же расслабленные лица. В конце путешествия я уже думал, что это муляжи, а не люди. Молодняк же посвящал свое время в приставаниях к приезжим туристкам, и на своих соотечественниц не обращал ровно никакого внимания. Они как бы показывали им своими поступками, мол ,видите, до чего страна докатилась. Как позже нам поведал один англоговорящий Тунисец (Сергей перевел) в стране ужасно мало свадеб. Я их понимаю, какой дурак потом захочет быть вышвырнутым на улицу. Но это все их быт. В квартале же продажных женщин царила иная атмосфера. Лично мне восточные женщины не особо нравятся, но я был поражен тем колоритом, тем пестрым настроением, с каким эти женщины гордо выставляли напоказ свои лица, да и не только лица. Прогулявшись несколько раз туда и обратно, и обсудив достоинства некоторых понравившихся красавиц, мы с приподнятым настроением (и не только настроением) двинулись в обратный путь. Спрашивать цену на интим мы не решились, так как вопрос цены очень интимен в арабском мире, и если бы мы задали этот вопрос, то торговаться пришлось бы долго, и без покупки нас бы не отпустили. Посему было благоразумно принято решение возвращаться на базу, и выпить водки. Вернувшись в номер и опрокинув пару бокалов, я ,было расслабился, и начал дремать, но тут ворвалась жена, и начала размахивая руками как вентилятор, что то тараторить мне на смеси английского и арабского. После двадцати минут напряженный объяснений, я понял, что она нашла изумительную куртку. И размер подходящий, и цену она выторговала, но вот местный араб – торговец, причем довольно молодой, и напористый, обмацал ее со всех сторон, да еще и терся во время примерки. Да, нахал, прийдется идти за курткой вместе. Любимая всерьез опасалась за свою невинность, хотя какая там невинность в ее положении. А в положении она уже была. Вобщем, отхлебнув пива, я сказал, что мне тоже нужна куртка, и мне как раз должен понравится ассортимент изделий продающихся у резвого араба. Взяв такси, мы через десять минут были на месте. В раскрытый зев двери магазина, я первой запихнул жену. Именно запихнул, иного слова на ум не приходит. Зайти в него было сложно, из- за навешанных буквально везде кожаных курток, блузок, штанов, трусов, лифчиков, и сумок. От запаха краски и кожи прямо таки выедало глаза. Протиснувшись внутрь, я увидел сияющее лицо араба, который подумал, что знойная иностранка решила посвятить ему ночь любви. Он был немного озадачен, что еще один иностранец хочет что то купить, и так не вовремя. В это время жена, мило улыбнувшись, и, указав на меня пальцем, сказала: Итц май хасбент. Улыбка медленно сползла с лица торговца. А ведь он еще совсем мальчишка - подумал я. Юноша, уже совсем не улыбаясь, спросил: Ну из дис? Широко улыбнувшись, я ответил: Да Хазбент я, хазбент, не сцы сученок, показывай свои куртки. И, помня о законах вежливости на востоке, отрыгнул ему в лицо пиво – водочный аромат. Самое прикольное в этой истории, то, что от огорчения, или от того, что он был отвергнут красивой иностранкой, этот засранец поднял цены на куртки просто до потолка. Но жена сказала, что даже такие высокие цены у этого недоноска, ниже чем у остальных торговцев в Медине. Пришлось смириться, и купить куртки. Кстати, в той, что я взял себе, вы видели меня на всех клубных встречах. Где она только не побывала уже у нас в стране. Правда через год она уже пришла в негодность. Но была она и под машиной, и спал я на ней и возле речки, и на сеновале, и у Ментов в клетке, рукав порвал, краска пооблазила. В общем, когда накрылась змейка, я оставил ее до починки висеть в шкафу. Благоверная же до сих пор носит свою куртку, благо она не в пример аккуратнее своего дикого мужа. Чуть не забыл, она еще мне прочитала нотацию после возвращения в отель, мол, чего это ты поперся со мной за куртками. Без тебя скидку бы больше дали. Женщины, кто их поймет. Пожав плечами, и закинув за воротник очередную бутылку пива, я завалился спать. Сон алкоголика краток, но крепок. Утром, я сказал, что хочу испытать куртку морем. И напялив ее поперся на пляж. Но был встречен фигурой жены у дверей. Вы все видели карикатуры, ну муж возвращается домой, поздно, пияненький, и в дверях стоит женушка, с полотенцем “рожками” завязанными на голове, и непременно со скалкой. Вот, именно такой мне и перегородила дорогу любимая. Разве что вместо скалки в руках у нее была вешалка. Аргумент вроде бы попроще скалки, но в умелых руках очень болезненный. А руки у моей второй половины умелые. Не то слово, просто рукодельница. Почухивая саднящий затылок, я совершенно раздетый (спасибо хоть плавки оставила) побрел на пляж. Там я плюнул, и поплыл вдаль от берега. Серега накануне сказал, что если плыть все время прямо, то можно доплыть к острову Святой Елены. А это уже Италия. А она не так и далеко. Компас в часах у меня был, и я решил прикольнуться. Однако, плыть имея цель, это вам не бесцельно бултыхаться у берега. Через три часа плыть мне совершенно надоело, и я решил сменить гнев на милость, и вернуться в распростертые объятия своей женушки. Развернувшись к берегу, я был немного ошарашен. Берега то типа не было. Была только дымка горизонта во все стороны. Хорошо, хоть компас был. Но сейчас мне было не до компаса. Я пискнул, что т типа люди АУ, и стал высматривать корабль береговой охраны. Но президент, которого нельзя было не выбрать, уже отбыл в столицу, и все корабли ушли куда то в неизвестном направлении. Плюнув с досады в воду, я одновременно увеличил запасы воды в средиземном море, и уменьшил содержание пресной воды в своем организме. Делать было нечего, и я поплыл обратно. По крайней мере, я считал, что плыву обратно. Компас утверждал, что плыву я верно. Через полчаса, появилась береговая линия, и я, воспряв духом, начал грести сильнее. Еще через двадцать минут, я увидел стоящий неподалеку на якоре пиратский корабль. Не тот, что мы плавали накануне, но однотипный с ним. Тихонько подплыв к нему, и забравшись на борт, я прикинулся модным перцем ,заплатившим за развлечения, и вдоволь наелся рыбки и напился газировки, которая входила в стоимость билета. Сыто отрыгнув, я поднялся на верхнюю палубу, и немного попрыгав за борт, решил плыть дальше. Позже я понял, что прыгав с борта, я привлек внимание как команды, так и гостей судна. И видя то, как неизвестный ныряльщик удаляется в сторону берега, они запаниковали. Пришлось прибавить темпу, дабы не быть выловленным сетью как Ихтиандр. Уж не знаю, что они там делали, наверное ,перекличку и сверку состава группы, но мне от активной гребли, и большого количества рыбы с шипучкой в животе стало не по себе. Перевернувшись на спину, я решил отдохнуть, и отдал себя на волю волн. Немного переварив пищу, я отправился дальше, и уже через час был на береге… в совершенно незнакомом месте. На все вопросы людям, типа, где мой отель “Марабу”, они радостно тыкали пальцами в восточную сторону, а один турист сказал на английском: Файф киломитерс. Я сначала подумал, что он пошутил, но когла я, наконец пришел к своему отелю, то понял, что если он и пошутил, то в меньшую сторону. Вот такие злые штуки эти ветры и течения. В тот день мне плавать больше не хотелось, и я решил посвятить остаток дня просмотру телевизора. Из всех каналов мне пришелся по душе только евроспорт, и я предался занятию спортом по телевизору. Ралли почему то не показывали, поэтому я пытался болеть за каких то велогонщиков, которые крутили педали на своих двухколесных конях, и о наличии такого блага цивилизации, как двигатель внутреннего сгорания явно не догадывались. В общем, жуткое зрелище. Но болел я активно, пока у меня не кончилось пиво. Без пива стало скучно, и я, выключив телевизор, прилег вздремнуть. Проснулся я от того, что меня настойчиво будили, и как я уже понял давно, так как в руках Людмилы уже была утренняя вешалка. Спросоня я долго пытался понять, что же от меня хотят, и ,так и не поняв ,был выставлен за дверь, и потянут в направлении бассейна, где и усажен за столик. Оказалось, что этим вечером в нашем отеле должна была состояться шикарная анимация. А именно шоу трансвеститов. Об этом мне поведал Серега, который неожиданно возник у столика, и, вытащив бутылку водки из пакета, весело подмигнул. Я обрадовался, что скучать не прийдется, и приготовился к просмотру столь шикарного зрелища, как переодетые мужики. Но мужики как то все не появлялись. Вместо этого целый час на сцене танцевали буржуйские дети. Под руководством опытного инструктора, они выдавали то самбу, то румбу, то танец маленьких лебедей. А так как дети были буржуйские, то комплекции таких лебедей позавидовали бы только лебедееды, или охотники в сезон отстрела. Когда начался детский танец утят, водка была уже выпита, и я сказал, что если этих детей не уведут со сцены, то я первым открою сезон охоты на уток. Как мило было со стороны конферансье услышать мою просьбу. Дети были с позором выгнаны. Причем под бурные аплодисменты. Громче всех хлопали мы с Серегой. Мы действительно радовались, что со сцены убрали этих бегемотов. Началось шоу Трансвеститов. Что сказать, я думал, что будет прикольнее. А так, три придурка, косящие под голубых, одевались во всевозможные женские наряды, и под фанеру выкидывали всяческие коленца. Если за это еще им и платили деньги, то парни неплохо устроились. Короче, не было бы водки, был бы вырванный вечер. Жена не разделяла моих взглядов, и после шоу долго восхищалась этими “мальчиками”. Вернувшись в номер, я сказал, что пора ложиться спать, так как нам завтра возвращаться домой. Отдых подходил к концу. Если бы я знал, как “весело” будет проведен следующий день, я бы лег спать пораньше.
Теплый лучик солнца проник в комнату сквозь занавеску, и умостился прямо на руку. Ветер колыхнул штору, и лучик игриво пробежал по руке, и яркой вспышкой ослепил глаза. Ну, вот и подошел к концу отдых, пора возвращаться на Родину. Самолет должен был улетать в два часа дня, а номер мы должны были сдать до 12.00. Приняв душ, я начал приколачивать пластинку выключатель к ключу от номера. Пришлось некисло попотеть. В итоге все получилось даже лучше, чем было изначально. Выйдя на балкон, я окинул взглядом простор, и понял, что мне просто необходимо еще раз окунуться в бескрайнее море. Выбежав на пляж и пробежав по горячему песку, я прыгнул в набегающую волну. Море приняло меня, окутало своими теплыми руками. Я сказал ему До свидания, выйдя на берег направился паковать вещи. Но, как оказалось, сделать это было не так просто. В смысле дойти до отеля. Я то выбежал без тапочек. А поднимающееся в зенит солнце так раскалило песок, что он стал напоминать раскаленную сковородку. Пройдя метров двадцать, я позорно был обращен в бегство обратно к воде. Да, задачка, не думал, что будет так сложно преодолеть сто метров песка, а потом еще и сто метров тротуарной плитки. Но голова дана человеку не токма шапку носить. Короткими перебежками, от зонтика к зонтику, я по ломанной линии направился к отелю. Забегая под каждый зонтик, я немилосердно матюгался, чем приводил в замешательство людей отдыхающих в их тени. В середине забега две молодые немки, загорающие топлес, были приятно удивлены моим появлением. Они думали, это они меня заинтересовали, а не их зонтик. Присев на край шезлонга, и немилосердно бранясь, я в очередной раз начал растирать ноги. Потом, пожелав иностранкам приятного отдыха, помчался дальше. Наконец то я достиг края пляжа, и зонтики кончились. Но оставались еще добрые сто пятьдесят метров до входа в отель. Тем более, что пока я прыгал зигзагами, я отнюдь не приблизился, а скорее удалился от спасительного входа. Но делать нечего, и подув на пятки, я устроил спринтерский забег. Что вам сказать, наверное можно было фиксировать рекорд по забегам на стометровке. С дымящимися пятками я залетел в отель, и, поднявшись на третий этаж, залез под холодный душ. Холодная вода постепенно привела меня в чувство, но вот пятки я все таки припалил. Но на пятки уже не было времени обращать внимание, нужно было сдавать номер. Спустившись в фойе мы поблагодарили за отдых сотрудников, и стали ждать наш автобус, который должен был отвезти в аэропорт, всех, кто заканчивал тут свой отдых. Нас набиралось пять человек. Подошедшая к нам девушка сказала, что зря вы тут ждете, еще долго ждать будете. Самолет мол, задерживается, и вылет будет только в 23.00. Ничего себе раскладики. Пришлось вещи сдать на хранение в отель, а самим идти еще расслабляться в бассейн. Но настроение уже было не то, мы были настроены на перелет, и чувствовали себя не в своей тарелке. Плавать в гадюшнике мне не сильно хотелось, но делать было нечего, и я полез в теплую противную воду, с едким хлорным запахом. Плавать по бассейну не очень то и хотелось, учитывая количество индивидуумов ,скопившееся на мелкой его стороне. Поэтому я остался у глубокой части бассейна, и начал развлекать себя нырянием на дно, с последующей глубинной медитацией. После того, как запасы кислорода истощались, я резко отталкивался ногами от дна, и торпедой вылетал на поверхность. Вид тела, выпрыгивающего из воды на добрых полтора метра ,приводил в неописуемый восторг троих девченок, которые загорали на поребрике, недалеко от места моих закидонов. Они хлопали в ладоши, и жестами показывали, что они в полном экстазе. Это меня побудило к усложнению трюка. Нырнув и под водой подплыв к борту бассейна, я решил обрадовать девушек выскакиванием из воды буквально в считанных сантиметрах от них. Упершись ногами в дно, и приняв вид сжатой пружины, я резко распрямился, и полетел наверх. Одного я не учел, того, что над моей головой находилась лестница, по которой люди спускались в бассейн. Вот в нее то на всем ходу я и врезался головой. Боль от столкновения пронзила все тело, и я оглушенный поплыл обратно на глубину, думая только о том, что кислород уже кончается. Но тут за мой чуб вцепились чьи то тонкие пальцы, и потащили меня наверх. Я очень обрадовался, но, когда я оказался над водой, то огорчился, так как пальцы вовсе не собирались разжиматься, и мой подъем продолжился. Чуб оказался крепким, и жена называя меня различными, приятными словами выволокла меня из бассейна, и отпустила, только когда я очутился на суше у ее ног. Пощупав набухающую шишку, она еще раз приятно назвала меня придурком, и сказала, чтобы я больше никуда не лазил, и вообще перестал доставать ее своими выходками. Пришлось залезть под душ, который находился рядом, и, одевшись, плестись в зал гостиницы, где ждать пришлось еще целых три часа. За эти три часа я перечитал всю арабскую прессу, спел все знакомые мне песни, и даже начал играть в карты на раздевание, с двумя милыми Украинками, которые, так же как и я ждали автобуса в аэропорт. Жена вернувшаяся из похода в магазин за лимонадом, застала меня в одних носках, и, отогнав напарниц по игре, велела мне одеваться. – Я, конечно, понимаю, что в карты ты играть не умеешь, но чего ты в эти игры все время лезешь? – спрашивала моя женушка, пока я одевался. - Но я же не на деньги играю – пытался оправдываться я. Да, вздохнула жена, тебе бы только перед бабами раздеться. Кобель, он и есть кобель, констатировала она, и уже никуда от меня не отлучалась. Торчать в холле отеля, и ничего не делать, было ужасно скучно. От нечего делать мы вышли на улицу, и стали наблюдать картину заходящего солнца. Закат в пустыне, что может быть романтичней и красивее. Красный диск солнца скатился в море, и его лучи стелили по воде алую дорожку. Волны искрами разбивались о берег. Вся эта гротескная картина напоминала приезд высокого гостя, для которого к берегу был выкачен красный ковер. Мои фантазии были прерваны мальцом лет десяти. Он настойчиво протягивал мне букет, и, указывая на мою вторую половину, поднял палец большой руки вверх. Я покачал головой, давая понять, что покупать цветы не собираюсь. Но пацаненок настойчиво совал букет, и кричал, но мани. Удивленный такой щедростью, я принял цветы, и, поблагодарив мальца, вручил букет жене. Но как только букетик оказался в женских руках, малец выпалил скороговоркой, что я должен ему десять динаров. Романтическое настроение сразу как рукой сняло. Ах ты маленький мерзавец - сказал я - ты же говорил, что цветы бесплатные. Десять динаров, уже с напором повторил нахал, и с довольным видом кивнул в сторону. А там его ждали старшие товарищи. Ах ты засранец, выпалил я, ты еще и крышу с собой притянул. Ситуация разворачивалась стремительно, и неизвестно чем бы все закончилось, но положение спасла жена. Она, с криком “Мерзкий спекулянт, дя я тебе этот букет в задницу засуну” начала хлестать цветами малого по лицу. Вот это ее торкнуло, подумал я. Полевые цветы, или вернее сказать пустынные, быстро осыпались, и букет принял подобие веника, которым часто пользовались. Старшие товарищи юного продавца стояли в растерянности. Видно такого на их веку еще не случалось, и что делать в сложившейся ситуации они не знали. Пацаненок уже был за их спинами, и трусливо выглядывал из- за баррикад. Я же похлопав благоверную по плечу, поднял большой палец вверх, и громко рассмеялся. Старшие сначала переглядывались, а потом ,дав оплеуху молодому, тоже стали смеяться. Близилась летняя ночь. Уже подошел автобус, и люди опасливо оглядывались на стоящих напротив друг друга представителей разных национальностей, которые весело смеялись, глядя друг другу в глаза. Я взял вещи, и потащил их в автобус. Разместившись на удобных сидениях, я выглянул в окно. Автобус уже ехал, и компания ребят, подняв руки, махала нам вслед. Помахал и я. Все таки не такие в этой стране Арабы. Мирные, дружелюбные. Может не все, но большинство. С такими мыслями мы и въехали в Аэропорт.
В аэропорту нас ждал сюрприз. Рейс, который и так уже задержали на полдня, отложили еще на три часа. Они наверное думали, что если люди ждали десять часов, то подождут еще и три. Ввело в заблуждение и то, что рейса на Киев было два, и принимали они багаж, одновременно. Мы этого не знали, и заняли место на оформление в ту очередь, которая была короче. То, что оформление идет на другой рейс мы не заметили. Странное дело, но нас оформили, и пропустили в зал ожидания. Там выяснилось, что рейс отложили еще на час, и вылет планируется в четыре утра. От такого долгого ожидания я порядком утомился, и, побродив по залу, умостился на лавке, и задремал. Разбудила меня жена, которая сказала, что уже нужно идти, и мы, подхватив кульки, пошли к самолету. Оказалось, что мы летим каким то дополнительным рейсом, причем не нашим, но багаж мы сдали именно на этот самолет. А наш настоящий рейс задержали еще на два часа. Мне уже было все равно, лишь бы лететь, и я, заняв два места (в билете места не указывались) стал ждать взлета. Самолет дернулся, и прокатившись по рулежке выехал на взлетно - посадочную полосу. Остановившись на тормозах, двигатели натужно взвыли, готовясь дать максимальную мощность на взлет, но, постояв так с минуту, самолет медленно проехал пару сотен метров, и свернул обратно на рулежку. И как только хвост оставил основную полосу, на нее с ревом опустился Боинг. Ничего себе приколы, подумал я, когда туша американского лайнера пронеслась рядом с нами. Это чего, у них мозги поплавились. Спать сразу расхотелось, и я окинул взглядом салон. Оказалось, что на весь самолет нас всего восемнадцать пассажиров. Наверное ,это все такие как и мы, которые перепутали рейсы, отличающиеся только наличием буквы в конце номера. Самолет, сделав круг, вернулся на исходную. В этот раз все прошло как нужно. Двигатели взвыли, пытаясь сдвинуть лайнер, стоящий на тормозах. По самолету прошла волна вибрации, и вот тормоза отпущены, и стремительный разгон завершается полетом. Взлет, наклон, выход на курс. Внизу проплывала береговая линия. Море, большое Средиземное море. Вскоре показался и остров, к которому я так и не доплыл. Как мало мы были в Тунисе. И сколько впечатлений. Я встал, и побрел в хвост самолета. Людей было мало, и свободных мест было множество. У двигателей я остановился, и, раскинув сидения, лег возле иллюминатора. Глядя на лопасти турбин, которые слились в один сплошной круг, я и уснул. Проснулся я, когда мы уже подлетали к Украине. Разносили завтрак. Чавкая продуктами из герметичных туб, я смотрел на проплывающие внизу горы. Это была Турция. За ними Черное море, а там и Крым. Через полтора часа, самолет приземлился в Киеве, где нас уже устал ждать Олег. Он то приехал к времени прилета самолета по расписанию, и тоже провел незабываемую ночь, глядя на то, как рейс все задерживается и задерживается. Промчавшись улицами Киева , мы оказались во дворе у своего дома. Пообещав Олегу полного рассказа позже, я улыбнулся. Странное чувство, когда возвращаешься издалека домой. Вроде бы прошла неделя, а как будто не был дома сто лет. Усталость накатила волной, и, войдя в квартиру, и поставив вещи, я сразу улегся спать. Потом, все потом, а сейчас отоспаться. Проснувшись, я сел на кровати, и посмотрел на улыбающуюся жену. Неужели эту неделю мы провели вдалеке от дома. Все было так нереально. Может , мне все это приснилось. Но, повернув голову к столу, я увидел на нем поблескивающие камешки. Те самые, из Карфагена. Взяв их в руки, я подошел к окну, и подставил кусочки белого мрамора под солнечные лучи. Мрамор засветился. Множество мелких вкраплений так и переливалось мириадами вспышек. Солнце оживило частичку древности. Я улыбнулся и сжал ладонь.
Валера.
Оригинал Тут
http://forum.2108.kiev.ua/index.php?showtopic=6502&st=80
Редагувати
Цитувати
